Боровицкий холм – начало начал.
Боровицкий холм и его близлежащие окрестности вполне можно назвать местом встречи мирных по сути своей людей, которые стали забредать в эти глухие места еще в V—VI веках нашей эры, когда по Евразии кружились в непрерывном движении племена, невольные участники Великого переселения народов. Почти все они тянулись на берега Средиземноморья , особенно на Апеннинский полуостров, возделанный десятками поколений мирных тружеников. Заокская же земля в самом центре Восточной’ Европы, хоть и богатая, да сложная для обживания, прельстила лишь племена кривичей да вятичей. Они поладил» здесь с финно-угорскими племенами и зажили мирно.
Следующий крупный приток населения в ближние и дальние окрестности Боровицкого холма начался во второй половине XI века, когда в древнерусском государстве вспыхнула распря князей. Воевать хотелось далеко не всем. Самые мирные люди покидали обжитые земли Киевской Руси, разбросанные в основном в Поднепровье, и устремлялись на поиски спокойной, невоенной жизни.
Они сворачивали с Днепра, уходили с захоженных дружинниками дорог на небольшие реки, добирались с запада через Угру до Оки, часть их оседала на берегах этой быстрой реки, а самые миру преданные люди сворачивали на Москву-реку, совсем уж яебурную, которую вполне можно назвать Окской заводью, и не только Окской, но и заводью бурного потока истории. Здесь жизнь протекала спокойно у спокойной реки, некруто петляющей меж покатых холмов, густо поросших, как и вся местность кругом, сосновыми борами вперемежку с широколиственными лесами, с березовыми рощами, прозрачными, как апрельская вода; здесь тишина стояла благостная, озвученная лишь нетронутой людьми природой.
Добирались бродники до Боровицкого холма, останавливались. Дальше начинались, на реке пороги, некрутые, не страшные, как на Днепре, но зачем-то Москва-река свое дно забродала острыми каменьями да тяжелую гладь воды искромсала бурунами! Будто подсказывала она пришельцам: не плывите дальше, здесь ищите счастье свое.
Всходили люди на Боровицкий холм, осматривали местность и радовались. Так Москва начиналась. С Боровицкого холма. С бродников.
А. Васнецов – “Московский Кремль при Иване Калите”.
Кто построил Кремль.
Первые поселения на территории современного Кремля, согласно данным археологических находок, датируются учеными вторым тысячелетием до н. э. Во второй половине XI века здесь был славянский городок. Упоминаемый впервые в летописи под 1147 годом «град Москва» занимал небольшую территорию, приблизительно в 1,5 га, на юго-западной оконечности Боровицкого холма.
Город, возведенный по приказу Юрия Долгорукого в 1156 году, был в 5—6 раз больше. Строители окружили его валом и рвом.
После разрушения в 1237 году ордынцами москвичи быстро восстановили крепость, а в конце XIII столетия на Боровицком холме’появились первые каменные церкви.
В 1339 году, во времена правления Ивана Калиты, жители Москвы возвели дубовые стелы и башни, окаймлявшие Боровицкий холм. А чуть позже на Русь обрушились тяжкие беды. Страшная эпидемия чумы, опустошившая города-государства Италии, Пиренейский полуостров, Францию, Англию, другие страны, ворвалась в Восточную Европу, добралась, не щадя никого, до Москвы, князья которой в эти годы стали собирать под своим крылом разрозненную, придавленную тяжкой ордынской данью, пораженную распрями Русь.
В 1359 году, после смерти отца Ивана Ивановича Красного, княжить в Москве стал его девятилетний сын Дмитрий.
В 1365 году страшной силы пожар сжег деревянную Москву. Огонь, распря, чума губили людей, великих и невеликих.
В этой сложнейшей ситуации пятнадцатилетний великий князь Дмитрий Иванович, его двоюрюдный младший брат князь Владимир Серпуховской, московские бояре и митрополит Алексий приняли смелое и по всей видимости, единственно верное решение – построить Кремль из камня.
Е. Гильбертзон – Колокольня Ивана Великого и Архангельский собор Кремля.
Выше всех. Колокольня Ивана Великого.
Еще в 1329 году, во времена правления Ивана Калиты, на территории Кремля была построена церковь Иоанна Лествичника — второй каменный храм и первая колокольня в городе. Она считалась придельною церковью Успенского собора до конца XVIII века.
В 1505 году колокольня была разобрана, и итальянский зодчий Фрязин возвел новую: «первоначально это был двухъярусный столп с церковью Иоанна Лествичника в нижнем ярусе».
В 1532—1543 годах Петрок Малый пристроил к ней звонницу, куда по приказу Ивана IV Грозного перенесли вечевой колокол из Великого Новгорода, а во время Ливонской войны сюда перевозили колокола из городов Прибалтики, захваченных русскими воинами. В 1600 году царь Борис Годунов приказал надстроить колокольню и завершить ее позолоченным куполом. Некоторые специалисты считают, что работу выполнил зодчий Федор Конь, другие «указывают на Ивана Вилье».
До середины XX века Иван Великий был самым высоким сооружением в Москве. Колокольня возвышалась над Боровицким холмом на 81 метр. В древние времена на площади перед Иваном Великим зачитывались царские указы. Глашатаи кричали громко, «во всю ивановскую» — отсюда это выражение и перешло в разговорный русский язык и литературу.
Иван IV Грозный гордился этой постройкой. Он издал постановление, запрещающее строить в государстве здания, превышающие колокольню. Лишь в 1707 году, в эпоху Петра Великого, была возведена так называемая «Меншикова башня» — церковь Архангела Гавриила. Соорудил ее архитектор И. П. Зарудный. Но в 1723 году верх этой башни сгорел от удара молнии. А когда, уже в 1913 году, в Москве началось строительство колокольни на Рогожском кладбище старообрядцев, то было издано специальное постановление о том, чтобы высота сооружения не превышала Ивана Великого.
Согласно рассказам очевидцев, Наполеон увидел на Иване Великом красивый крест, покрытый позолоченными медными листами. Императору показалось, что это тот самый крест, о котором ходили слухи, будто бы он сплошь золотой, на самом деле золотой крест находился на главе Благовещенского собора. Император призвал своих инженеров и техников и приказал им снять крест. Французские специалисты не смогли исполнить повеление могущественного корсиканца. Вдруг откуда ни возьмись, появился русский мужичишка. Он взобрался на колокольню, снял крест и по веревке спустил его вниз. Наполеон был рад. Осмотрев крест, он приказал… расстрелять мужичишку за предательство. Хорошо известно, что Наполеон, как и Цезарь, и Александр Македонский, и другие великие полководцы, презирал предателей.
Сейчас сложно сказать, был ли таковым русский умелец-смельчак. Ведь если бы Наполеон не получил крест железный с Ивана Великого, он мог бы покуситься на золотой крест Благовещенского собора, а «предатель» мог знать об этом.
Обозленный провалом Московского похода, император Франции приказал сделать в разных местах Кремля подкопы и вложить в них взрывчатку. И грохнули взрывы. Арсенал, Никольская башня взлетели на воздух, Иван Великий пострадал очень сильно. Сама колокольня устояла, но звонница и Филаретова пристройка рухнули. Их восстановили в 1815 году. Но в остальных подкопах порох не взорвался. Между прочим, еще и потому, что не все французские офицеры, очарованные великой красотой Кремля, разделяли злобные чувства полководца. Из разных подкопов русские извлекли 60 бочек пороха.
Восстанавливали разрушенное вояками… их соотечественники, архитекторы Жилярди и Бове по проекту русских архитекторов Еготова, Соколова, Бакарева и француза Луиса Руско.
Церковь Великомученика Георгия (бывший Георгиевский монастырь) на Большой Дмитровке. Конец XIX века.
Георгиевский женский монастырь.
«Известна каменной с 1462 года» церковь Георгия Великомученика на Большой Дмитровке. В начале XVI века в старой Дмитровской слободе поселилась знать. Уютный склон покатого холма занял Ю. 3. Кошкин-Кобылин, дядя царицы Анастасии Романовны, первой жены Ивана Грозного. Его небесным покровителем являлся святой Георгий. Быть может, поэтому девичий монастырь, который основали после его смерти тетка царицы Ф. Ю. Романова, получил название Георгиевский. Позже и переулок назвали Георгиевским. В 1690 году на месте старой возвели новую большую церковь.
Жизнь в девичьем монастыре текла по своим тихим законам, но в 1812 году вошли в Москву наполеоновские полки, и всё перевернулось вверх дном. Четвертого сентября французы ворвались в Георгиевский женский монастырь, разграбили церкви, похватали все, что плохо лежало, и спокойно отправились грабить дальше.
Игуменье монастыря удалось за день до этого закопать ценное имущество, к тому же солдаты не рискнули разграбить ризницу. И все же последствия нашествия французов были для монастыря печальными. Его упразднили, церкви стали приходскими, а на территории построили дома для служителей храмов.
В 1930 году правительство издало указ о сносе Георгиевского собора. Его обмерили, сфотографировали, передали таксо-парку, затем снесли и построили на склоне школу, тоже важный для города объект. Икону Георгия Великомученика передали церкви Воскресения Словущего на Успенском Вражке, а недавно Москва приняла на государственную охрану кельи монастыря.
В 1990 году археологи в одном из гробов погоста обнаружили золотой крест и две пряжи, датированные XVI веком.
Где находилась «Коровья площадка».
Церковь Георгия Великомученика, что в Старых Лучниках (рядом со зданием Политехнического музея), известна с 1460-х годов. Тогда здесь было урочище Лучники, обитатели которого по одним сведениям делали боевые луки, а по другим — торговали луком. Впрочем, одно другому не мешает и третьему — тоже! Сюда, на лужки, москвичи выгоняли коров, и место это называлось в XVII веке «старой Коровьей площадкой».
Буренкам здесь было хорошо, потому что лужки находились рядом с церковью Георгия («Егория в Лужках»), а он издавна считался на Руси покровителем домашнего скота. Этом качество святого подчеркивает мирный характер Егория, расположение его к тем, кто каждый день выходит в поле, выгоняет на лужки скот в надежде, что Егорий в случае необходимости выручит, подсобит.
И, видно, подсоблял, если сюда в течение нескольких столетий люди коров своих выгоняли.
В начале XVII века мастера возвели каменную церковь. Она за три века повидала всякое. Неподалеку от урочища Лучники находился еще один «Старый тюремный двор». Никто пока не сказал, что Егорий был покровителем преступников, но разве может считаться святым даже самый великий из проповедников веры, если он хоть раз отвернет свой взор от глаз заблудшего, потерявшегося в житейской круговерти человека?! Нет. Это не святость. Недаром несколько церквей Георгия Великомученика поставили рядом с тюремными дворами.
Михаил Хмелько – “За великий русский народ”.
Где чествовали героев Великой Отечественной войны.
«На протяжении XIX столетия в Московском Кремле велись реставрационные работы. Тому были две причины: безжалостное даже к камню время и последствия наполеоновского вторжения.
В 1838—1849 годах на месте старого архитекторы К. Тон, Ф. Рихтер и другие возвели новый Большой Кремлевский дворец из кирпича, облицованного камнем. Крупнейшим залом дворца стал Георгиевский, посвященный русскому военному ордену.
Поражают размеры величественного сооружения: длина зала 61,5 метра, ширина — 20,5, высота — 17,5. На досках из белого мрамора высечены названия воинских частей и флотских экипажей, имена георгиевских кавалеров, а восемнадцать цинковых витых колонн, украшенных статуями, символизируют вошедшие в состав империи земли. Зал пронизан потоками белого цвета, потому что белый — цвет Великомученика, чистого в стремлениях своих. Потому что издавна выходили русские воины на смертный бой в белых чистых одеждах.
Высоко под сводом на южной и северной стенах скульптором П. К. Клодтом исполнены два горельефа с изображением Георгия Победоносца. Строгий строй колонн и белоснежность, пронизывающая чистой энергией вошедшего в зал, надолго остаются в памяти.
В Георгиевском зале в 1945 году принимали участников Парада Победы над фашистами. Впрочем, и героев труда иной раз чествуют здесь на радость Георгию — покровителю труженников.
Грановитая палата Московского Кремля.
Грановитая палата.
Грановитая палата была построена в Кремле в 1487 1491 годах итальянскими архитекторами Марком Фрязиным и Пьетро Антонио Солари. Восточный фасад ее отделан граненым каменным рустом, отсюда и название палаты.
Сама Грановитая палата находится на втором этаже здания и представляет собой роскошную в своем убранстве большую комнату площадью 500 квадратных метров, крестовые своды которой опираются на центральный стержень. Здесь располагался главный парадный приемный зал великих князей, заседала Боярская дума, а также Земский собор, например, по случаю взятия Казани в 1552 году.
Грановитая палата украшена росписями выдающихся мастеров живописи. Это было первое светское каменное здание в Москве.
Дело капитана Ивана Савинова.
Церковь Иверской Божией Матери, по приделу Георгия Великомученика, что на Всполье («в Ордынцах») известна тем, что еще до воцарения Романовых она получала ругу — жалованье от казны.
В конце XVII века на месте деревянной поднялась церковь каменная, а в 1802 году на средства капитана Ивана Савинова возвели главный храм. Тогда-то Иверский придел переименовали в Георгиевский. Но почему боевому капитану пришла такая мысль?
Дело в том, что Павел I не признал учрежденный Екатериной II, своей матушкой, «императорский военный орден Великомученика и Победоносца». Более того, император хотел ввести новую систему наград, в которой места для ордена Святого Георгия не было.
Любой человек, вспомнив кавалеров ордена, русских полководцев и воинов, а также высочайший статус награды, удивился бы подобному решению. Офицеры же смириться с этим не могли. Капитан Савинов потратил свои средства на восстановление храма, и прав ли был капитан? На этот вопрос ответили прихожане церкви: через несколько лет все они называли храм по имени Георгия Великомученика.
Обновляли церковь несколько раз, но в начале тридцатых годов XX столетия ее закрыли, а чтобы свято место не пустовало, разместили в ней клуб авторемонтного завода, затем отдали помещение современным художникам, и лишь в 1992 году в церкви возобновились богослужения.
Церковь Георгия Великомученика на Варварке. Коллекция «Виды Москвы 1880-х годов».
Церковь Святого Георгия.
В 1462 году, а по некоторым сведениям в конце XIV века, неподалеку от Кремля, на Псковской горке, что на улице Варварке, стояла церковь Покрова Божией Матери, которую называли по приделу церковью Георгия Великомученика. Важно отметить, что практически все церкви Святого Георгия в Москве, возводимые до начала XX века, назывались именно так: Святого Георгия Великомученика.
В 1658 году на белокаменном фундаменте старой возвели новую церковь, которую народ назвал «Егорий Каменный». Место здесь было бойкое, об этом говорят «приметные» названия церкви, образные в русском народе, часто одним словом или выражением дававшем точную, запоминающуюся характеристику места и времени.
«Подле Варварского кресца у тюрем», — говорили в XVI веке, потому что Варварка выходила на крестец-перекресток из четырех улиц неподалеку от Государева тюремного двора. «У старых тюрем». «На пяти улицах Трегубова»…
Менялись хозяева, цари, жизнь. Не менялось название церкви Георгия Великомученика. Даже в XVIII веке, когда Россия одержала великие победы, церковь по-прежнему называлась так. Во время пожара 1812 года храм сильно пострадал, но уже через б лет «иждивением московского купца П. Ф. Соловьева» церковь восстановили, пристроили к ней колокольню.
В XX веке церкви в России оказались не у дел. Даже те, которые не снесли. Сия участь не минула храм Георгия Великомученика на Псковской горке.
Долгое время церковь «стояла на государственной охране под № 61», а у государства без нее дел хватало. Её ремонтировали. На церковной крыше дерево проросло, в рост пошло, крыша на колокольне сгинула, будто ветром ее сдуло, купола продырявились, на колокольне купол накренился то ли от усталости, то ли от обиды.
Многие лета прошли, прежде чем «охранник» вспомнил — и то по случаю — об объекте № 61. В 1964 году на берегу Москвы-реки построили громадный параллелепипед из стекла и бетона — гостиницу «Россия». Старые улочки снесли. Но церкви оставили, реставрировали.
Церковь Георгия Великомученика отреставрировали под руководством Е. А. Дейстфельда в 1965—1972 годах.
Вдоль строгой стеклобетонной стены протянулась от храма Василия Блаженного церковная улочка, на краю которой церковь Георгия Великомученика стоит, словно бы страж при въезде на территорию гостиницы.
В 1991 году церковь на Варварке возвращена верующим.
