Захотелось посмотреть что-то расслабляющее на ночь глядя и попался фильм в жанре современного нуара – “Простая формальность” или “Чистая формальность”, снятый в 1993 году и выпущенный в мае 1994 года. Он мало известен, однако довольно любопытен.
У меня достаточно сложное отношение к так называемому артхаусу, который на Западе называют просто “некоммерческое кино”. Часто этот жанр очень зануден: долгие планы, многозначительное молчание, простые действия в кадре, которым режиссёр присваивает нарочито глубокий смысл, бравирование заумью… Всё это скучно и напоминает сказку “Голый король”. Вроде бы показали что-то значительное, а вдумаешься и ощущение, что это какой-то обман и сплошное пустословие. Поэтому я достаточно настороженно отношусь к фильмам с ярлыком “не для всех”.
Возможно, фильм “Простая формальность” стал бы в такой же нудятиной, если бы в нём главную роль не сыграл известный французский актёр Жерар Депардье, который добавил картине жизни и динамизма, благодаря демонстрируемой экспрессии. За свою карьеру он соглашался сниматься во всём подряд, но известен в России в первую очередь, как актёр фильмов, рассчитанных на широкую аудиторию, т. е. массового зрителя. В том числе он сыграл в комедиях в дуэте с Пьером Ришаром.
Режиссёр Джузеппе Торнаторе видел в роли главного героя этой истории исключительно Депардье и сразу объявил, что «если тот откажется от роли, то фильм он снимать вообще не будет».
Благодаря Депардье картина получилась на стыке массового и некоммерческого кино. С одной стороны она вполне неплохо смотрится, медленный темп сопровождается взрывами эмоций героя картины, а с другой стороны у неё есть определённый интеллектуальный фон.
У Джузеппе Торнаторе до этого я видел “Легенду о пианисте” (она показалась мне несколько надуманной), “Малену”, напоминающую фильм Федерико Феллини “Амаркорд” (повторяется тема сексуального влечения молодого итальянского мальчишки, когда яйца уже зачесались, но всерьёз его ещё женщины пока не воспринимают) и проходной фильм с Ольгой Куриленко “Двое во Вселенной”. Как я эти фильмы упомянул, так можно их расставить в плане впечатлений от просмотра в порядке убывания. Это не те фильмы, которые я буду пересматривать.
Картина “Простая формальность” мне понравилась больше. Не скажу, что это прямо шедевр, но сделан фильм неплохо. Проходит день, второй, третий, а ты продолжаешь в мыслях возвращаться в показанную на экране реальность, разгадывать смысл деталей… Когда у меня это происходит, это значит, что в увиденном кино есть что-то ценное, какой-то свой интересный мир и яркие живущие в нём герои… Это как будто уже часть окружающего тебя реального мира, а киноперсонажи словно твои реальные знакомые. Я думаю, многие подобный эффект испытывали.
„Кино должно заставить зрителя забыть о том, что он сидит в кино“. — Роман Полански.
Учитывая, что я разбираю фильмы в своих рецензиях буквально от А до Я с полным описанием сюжета, советую вам сначала этот фильм посмотреть, а уже потом вернуться сюда к его подробному объяснению. Я его смотрел уже зная заранее сюжет, благодаря попавшейся в интернете кинорецензии, и это несколько сгладило остроту впечатлений.
Начинается фильм с того, что мы видим сначала лес, потом дуло пистолета, которое обращено к экрану. Звучит выстрел. Фактически в самых первых кадрах зрителю даётся разгадка сюжета фильма и его смысла.
Далее под драматическую музыку Эннио Морриконе нам показывается вид из глаз человека, который в смятении бежит из этого леса. Внезапно потемнело, началась гроза и пошёл проливной дождь. Дергающаяся камера вместе с музыкой создаёт нерв в картине и прекрасно передаёт внутренние ощущения героя, который находится в состоянии взвинченной дезориентации, он в смятении. Если бы эта сцена была снята в плане вида из глаз более реалистично, то не было бы такого драматизма. А так дергающаяся картинка и надрывающиеся струнные инструменты показывает излом в психике.
Человек выбегает на дорогу и тут нам показывают его со стороны – это промокший до нитки герой Жерара Депардье, немолодой писатель с непростым характером, известный под псевдонимом Онофф. Судя по скандальным выходкам Депардье в 2010-е, актёру не пришлось вживаться в образ, характер героя близок его собственному. Ещё раз Депардье сыграет похожую роль известного писателя в фильме “Чти отца своего”, где снялся его сын. Тогда фактически на экране они отразили реальные проблемы взаимоотношений в своей семье.
Все полицейские в участке, с которыми по ходу действия будет иметь дело герой Депардье. У секретаря одна полоска на погонах, у капитана в берете – четыре, у негра и лысого мужика – две. Ещё трое полицейских появляются в участке в небольших эпизодах. Фильм достаточно камерный – в основном действие происходит в нескольких комнатах, но снято интересно.
На дороге Оноффа останавливают полицейские, документов при себе у него нет и его задерживают, отвозя в участок для выяснения личности. Эмблему на шевронах полицейских, оливковая ветвь с молнией, я не смог найти в интернете. Скорее всего, эта форма придумана костюмерами. В древности самым лучшим спортсменам вручали среди наград оливковую ветку и они считались уважаемыми людьми.
Спустя время появляется комиссар, которого играет известный западный режиссёр польского происхождения Роман Полански. Перед просмотром фильма я не стал изучать, кто задействован в ролях, кроме Депардье, и не узнал внешне Полански, поэтому смотрел беспристрастно. Играет хорошо, но не более. Средний уровень. Сам Депардье, не могу сказать, что прямо блистает на экране актёрскими навыками, но честно отрабатывает роль, не халтуря, и его уровень игры выше среднего. У обоих актёров герои получились убедительными.
Комиссару попался крепкий орешек. Просто так Оноффа не припрёшь к стенке, раз он даже стал драться с полицейскими. У писателя сильно расшатана нервная система, что является следствием длительного внутреннего перенапряжения и стресса. Он решил уединиться на своей сельской ферме, чтобы восстановиться. Но там герою Депардье не стало лучше, внутренние демоны продолжили терзать его душу, доведя до полного изнеможения. Он был в пике, из которого уже не смог выйти.
Комиссар начинает допрос героя Депардье, используя разные методы. Сначала запугивает его, отказывается признавать в нём известного писателя. Потом переходит на дружеский тон и старается угодить, выспрашивая подробности прошедшего дня. А в середине допроса прямо обвиняет Оноффа в убийстве, которое случилось недалеко от его фермы в лесу, незадолго до того, как он из него выбежал.
Что примечательно, как только допрос начинается, дверцы шкафа внезапно открываются и там показывается открытая мышеловка с сыром.
Онофф сам на себя наводит дополнительно подозрения: буянит, возмущается, кричит, демонстрируя свой сложный характер. Он во взвинченном состоянии даже дерётся с полицейскими, потом путается в показаниях (то он был один, то с прошлой женой, то с любовницей; то отвозил девушку на вокзал, то она сама уехала; то, приехав, провёл в своём домике в глуши 4 дня, то 9), не признаёт свой текст, который наизусть цитирует комиссар, оказавшийся поклонником его творчества и главное – не может вспомнить, что делал последние несколько часов. «Разве можно убить и не помнить», – задаёт герой Депардье сам себе в растерянности вопрос.
“Чтобы не умереть от душевных мук или позора люди неизменно обучены забывать неприятные мгновения свой жизни. И чем они неприятнее, тем скорее они их забывают”, – цитирует строку из произведения Оноффа комиссар.
Когда писатель переодевается в сухую одежду, которую ему дали полицейские, он обнаруживает у себя на рубашке пятно крови. Оторвав лоскут, он сначала пытается его спустить в унитаз, но спуск не работает и он ест материю, порвав на мелкие кусочки и запив потом из под крана. Тем самым он сознательно уничтожает возможные улики против себя. После Онофф моет руки, стараясь, чтобы на них не было крови. В это время в замочную скважину за ним кто-то наблюдает.
Умывать руки – выражение употребляется в значении: устраняться от ответственности за что-либо. Относится, к примеру, к евангельской легенде, когда Пилат умыл руки перед толпой, согласившись на казнь Иисуса и сказав: “Не виновен я в крови праведника сего” (Матф. , 27, 24). О ритуальном умывании рук, служившем свидетельством непричастности умывавшего к чему-либо, рассказывается в Библии (Второзаконие, 21, 6-7): “И все старейшины города того, ближайшие к убитому, пусть омоют руки свои над (головою) телицы, зарезанной в долине, и объявят и скажут: руки наши не пролили крови сей, и глаза наши не видели”.
Зрителю становится понятно, что герой Депардье, судя по всему, кого-то убил или же стал свидетелем убийства. Временная амнезия – это от пережитого шока. В ответ на вспышки эмоций у Оноффа, после которых следует затишье, комиссар применяет метод постоянного давления. Даже когда он улыбается и делает вид, что хочет угодить писателю, которым восхищается, он как рыбак всё равно держит пойманную рыбку на крючке. Онофф истерично дёргается, пытается соскочить с этого крючка, но всё бесполезно.
Это не просто дуэль преступника и следователя, это дуэль двух совершенно разных темпераментов.
В один из моментов писатель с усмешкой замечает комиссару: “Не стоит оставаться со своими кумирами с глазу на глаз. Приглядишься – у них прыщи. И окажется, что великие произведения, которые так тебя потрясли, сочинялись на толчке во время приступа диареи”. Разрушая свой образ он, как ему кажется, мстит комиссару, который должен разочароваться в своём кумире.
И вот мы всё ближе и ближе к развязке. Когда перед Оноффом вываливают мешок фотографий, которые он пытался найти у себя в доме, потеряв ранее, он начинает постепенно вспоминать свою жизнь. Казалось бы, сейчас мы узнаем кого герой Депардье убил и почему, он даже признал свой револьвер, который полицейские нашли в лесу.
Однако тут внезапно довольно посредственный детектив оказывается шкатулкой с сюрпризом и мы узнаём, что Онофф действительно убийца, но убил он самого себя. А то что мы видели после выстрела пистолета – посмертные скитания его души в загробном мире, а полицейский участок – что-то вроде Чистилища.
Поискав в интернете разбор символики фильма, я ничего не обнаружил. В десятках прочитанных рецензий просто пересказывался сюжет. Поэтому будем разбирать тут фильм с самого начала, заново уже с новым пониманием происходящего разгадывать эту своеобразную шараду.
Тема фильма, конечно, сейчас уже не выглядит особенно оригинальной. В 1990 году вышла со схожей концовкой кинолента “Лестница Иакова” Тимом Роббинсом, герой которого позже сбежит с Шоушенка. После, в 1999 году, был выпущен известный многим фильм “Шестое чувство” с Брюсом Уиллисом в главной роли, который напрягся и показал, что умеет играть не только вариации “крепких орешков” в боевиках. А 2001 год отметился фильмом “Другие” с Николь Кидман, которая окунулась в мистический киномир, разводясь с Томом Крузом. В том фильме она, кстати, тоже теряет мужа.
Есть такая теория, что когда человек умирает, то для других людей это происходит быстро при взгляде со стороны, а для него время может замедляться и последнее мгновение длится целую вечность. Это отражено в ряде фильмов, где демонстрируются посмертные видения героев.
Прежде, чем решиться на уход из жизни, писатель долго смотрел в окно. В фильме несколько раз во флешбэках Оноффа показывается ключ, вставленный в этот ящик. Там у него осталась рукопись последнего романа. Сочиняя его, он окончательно подорвал своё душевное здоровье.
Итак, когда Онофф убивает себя в лесу, его душа, выскочившая из бренного тела, начинает метаться в страхе и бежит. Она чувствует себя потерянной и неприкаянной. Согласно, древним представлениям, души самоубийц становятся призраками, вынужденными скитаться по земле среди мира живых, но существуя при этом в другом измерении – тонком мире.
Начинается сильный дождь, который идёт практически весь фильм. Вода в западной культуре ассоциируется, как с жизнью, так и со смертью. Она является проводником потусторонних сил из тонкого мира. В том числе представление о воде, как о некой границе с другими мирами, характерно для древних мифов.
В легендах ряда народов море представлялось, как мир куда уплывали умершие. Это отражено в фильме “Мертвец” с Джонни Деппом, где после совершения погребального обряда индейцем лодка с его умирающим героем уплывает в открытое море. В мифологии древних греков, через реку Стикс, протекающую в подземном царстве Аида, Харон перевозил души умерших. Иногда она описывается как озеро или болото, как, например, в комедии Аристофана «Лягушки».
Стикс – это черта, преступив которую назад пути нет. Кто умер, тот туда уплывает, не зная что его ждёт за той чертой. Немногим, к слову, удавалось из царства Аида выбраться, в частности с помощью обмана это ненадолго сделал Сизиф, которого потом боги наказали, заставив поднимать на гору камень, скатывающийся каждый раз назад, когда он почти достигает вершины.
Есть народные приметы, что умершие родственники снятся к дождю или когда человек умирает, идёт дождь.
Водопад перед которым сидел Онофф – символ вечного движения. В христианской культуре водопад рассматривается в том числе, как символ грехопадения. До изгнания Адама и Евы из рая земля была идеально гладкой — горы и водопады появились уже после совершения первородного греха, как символ деградации божьего творения. Можно ещё вспомнить: «Бездна бездну призывает голосом водопадов твоих» (Пс. 41,8) — подобное влечёт за собой подобное или одно бедствие влечёт за собой другое бедствие.
Пока Онофф находится в полицейском участке за окном бушует гроза, сквозь худую кровлю вода обильно капает в помещении, где его держат. Когда же он понял, что уже мёртв – ливень прекращается. Переход завершён, метания духа умершего закончены.
Что за патруль остановил на дороге душу Оноффа? Кто-то выдвигает идею, что это ангелы (“С тех пор, как я сюда попал, вы мне во всём отказываете, начиная с ваших ангелов-хранителей!”, – говорит в запале Онофф комиссару), а комиссар – это Бог или архангел Михаил. Но мне пришла в голову другая идея.
Драматическая музыкальная композиция “Breathlessly” (“На одном дыхании”) Эннио Мориконне в начале фильма весьма напоминает тему Антонио Вивальди “Зима”, которая первоначально называлась “Ад”. Согласно ряду поверий именно туда души самоубийц и попадают. Потому что хоть человек и себя убил, но всё равно убийца. Как только звучит выстрел, небо темнеет, его рассекают молнии.
Полански напоминает крысёнка, который вцепился в огромную тушу героя Депардье.
Комиссара играет известный своей тягой к сатанизму Роман Полански. Сам он утверждает, что воспитан в духе социалистического материализма и к мистике не склонен в своей жизни, но тем не менее он – человек явно погружённый глубоко в оккультную тему в своём творчестве.
В 1968 году под руководством известного американского сатаниста Антона Шандора Лавэя, создавшего церковь Сатаны и написавшего “Сатанинскую Библию” (вышла в 1970 году), Полански снял фильм “Ребёнок Розмари”. По его сюжету поселившаяся в новой нью-йоркской квартире молодая чета, решив обзавестись ребёнком, попадает в поле зрения странной секты. В результате муж Гай, будучи актёром-неудачником, уступает ничего не подозревающую жену сатанистам в обмен на карьеру звезды Бродвея. Бедная Розмари во время чёрной мессы, лежа на оккультном алтаре, с ужасом понимает, что зачала Антихриста от самого «князя мира сего».
Буквально через год дьявол в виде банды сектанта Чарльза Мэнсона заглянул в Роману Полански в гости в его дом в Лос-Анджелесе, пока тот находился в Лондоне, готовясь к съёмкам очередного фильма. В итоге была зверски убита, находящаяся на 9-м месяце беременности жена Полански – Шэрон Тэйт и четверо её гостей. Это известная история, подноготная которой тем не менее остаётся тёмной. Есть версия, что “семья” Мэнсона нанесла визит к Полански именно из его связи с сатанизмом в рамках противоборства сект.
Произошедшее не остановило польского режиссёра и он продолжил оккультные киноэсперименты, в том числе вернулся к теме сатанизма, выпустив мистический детектив “Девятые врата” с Джонни Депом в 1999 году (последние три цифры как 666 перевёрнутые).
Роман Полански в роли комиссара.
Учитывая славу Полански чуть ли не как главного демонолога мирового кино и постановщика «эталонного» сатанинского киношабаша, возможно, его комиссар – это демон. Тут вспоминается “Сердце Ангела”, где талантливо сыграл молодой Микки Рурк. Его героя-детектива нанимает сам дьявол (Роберт Де Ниро) якобы для расследования, а на деле помогая ему вспомнить про свой старый контракт с ним.
В случае с Оноффом комиссар тоже заранее знает кто перед ним, в чём он виновен. Его цель состоит в том, чтобы сам задержанный это понял сам. Герой Полански использует разные методы, в том числе действует хитростью, а хитрость – черта дьявола.
Онофф, возможно, находится в истерике и пытается убежать из полицейского участка, т. к. внутренне чувствует, что его пытаются заставить вспомнить то, что он совсем не хочет вспоминать. Герой Депардье вообще в каком-то невыносимом внутреннем отчаянии.
“Не так трудно верить в Бога. Я верил в него сотни раз, но, должен вам признаться, мне часто было за него стыдно. Он был бы непревзойдённым писателем, если бы не писал ничего, кроме пейзажей”, – говорит Онофф комиссару.
Постепенно герой Депардье начинает уступать давлению комиссара.
Странно, почему бы задержанному герою, будучи писателем, просто не придумать, чем он занимался последние два часа перед задержанием. Сказал бы, что сидел дома, пил вино, потом немного прогулялся по лесу, ничего подозрительного не видел. Попробуй, докажи, что всё было по другому. Но тут можно только всё списать на психологическое состояние героя, который не может адекватно мыслить и вести себя. Так вместо того, чтобы придумать, как он провёл день, он ударяет полицейского секретаря по голове кружкой и пытается сбежать, что только ухудшает его положение.
Идея с демонами-полицейскими, конечно, интересная, но режиссёр по сути её отметает всё-таки в конце. Так Онофф, увидев, нового задержанного в полицейском участке, спрашивает про него: “Он ещё не знает?” И дед, который его встречал и похож на старого Гарика Харламова, говорит: “Ты тоже не знал. И я тоже. И они. И комиссар. Никто, никто не знает, попадая сюда”. Это заставляет предположить, что те полицейские, которых Онофф увидел в участке, такие же люди, как он, которым из-за какой-то провинности или, наоборот, в награду, а может, по их собственному желанию позволили остаться на этом пограничном пункте между двух миров и принимать новые души.
Хотелось бы, конечно, прояснить получше этот момент. Всё-таки почему они там находятся? Какова их цель, только души самоубийц отлавливать, чтобы не скитались по земле или они выполняют ещё какие-то обязанности?
Секретарь полицейского участка сочувственно смотрит на метания души Оноффа. В классической схеме “хороший-плохой полицейский”, этот хороший, а капитан, готовый при необходимости избить задержанного, – “плохой”.
Из всех в участке с наибольшим участием в Оноффу секретарь комиссара, печатающий на машинке. Как выясняется из его разговора с дедом, который Онофф случайно подслушал, этот парень недавно прибыл в это место, возможно, он был в таком же положении, как и сам герой Депардье. Как там у Вергилия: “Горя немало узнав, я чужому сочувствую горю“.
Любопытно, что герой Полански представляется Леонардо да Винчи. Этот известный художник и изобретатель препарировал трупы, проводя анатомические исследования. Леонардо начал исследование анатомии человеческого тела ещё во времена обучения в мастерской Андреа дель Верроккио. Мастер настаивал, чтобы все его ученики применяли в своих работах полученные в этой области знания.
Как успешному ученику, Леонардо было разрешено посещать больницу Санта-Мария Нуова во Флоренции и проводить там вскрытия. Позже он занимался подобным в Милане, в больнице Маджоре и в Риме, в Санто Спирито, первой больнице страны. По прошествии 30 лет, Леонардо препарировал 30 мужских и женских трупов разных возрастов. В данном случае комиссар препарирует душу Оноффа.
Пока старик вытирает лужу, капитан, ожидая комиссара, думает о чём-то. Возможно, как он сам оказался в этом месте.
Когда писатель только попал в полицейский участок, он, сидя на стуле, извиняется перед вытирающим перед ним пол дедом, что это он нацедил лужу – возрастное недержание. Когда человек умирает, у него мышцы расслабляются и происходят подобное выделение мочи.
Герою Депардье предлагают снять грязную обувь. При входе в помещения, у японцев принято снимать обувь и оставлять у входа. В обуви дома у них находится только покойник. Перед самоубийством они также порой снимают обувь, как бы входят в иной мир. Это показано в частности у персонажей аниме и в японских сериалах.
Без обуви человеку сложно продолжить свой путь. Когда человек снимает обувь при входе в чужой дом, он становится уязвимым — отдавая себя на милость того, кто его обувь получил. Снять обувь при входе в святое место – оставить контакт с земным и войти со смирением, сняв с себя грех.
Герой символично получает взамен сапоги садовника. Если садовник выращивает цветы, то писатель занимается человеческими душами. Онофф также полностью меняет свою мокрую одежду на предоставленную в полицейском участке. Как известно, покойника перед захоронением переодевают во всё чистое.
В сцене в ванной, многие десятилетия не видевшей ремонта, Депардье, переодеваясь, полностью обнажается перед зрителем. Правда, всё-таки только сзади и в профиль, соблюдая определённые приличия. Будучи далеко не Аполлоном по телосложению, актёр, не стесняясь, демонстрирует в кадре свою откормленную тушу.
Пару секунд назад Депардье в фильме был показан в полный рост абсолютно голым. Он продемонстрировал без всякого стеснения и стыда свою карикатурную дородную фигуру. Но я не стал тут этот кадр размещать, чтобы не шокировать людей. К этому зрелищу в фильме нужно морально подготовиться. Это не единственный случай стриптиза актёра в фильмах. Помню, по телевизору давно показывали фильм с Депардье, где он играл, по-моему, Портоса. В одной из сцен этот французский актёр с одетой на голову шляпой голым прямо на камеру шёл.
Пока герой Депардье переодевался, за ним в замочную скважину кто-то подглядывал. Судя по цвету радужки, это не глаза комиссара. Цвет глаз похож на тот, что у самого Депардье. Возможно, это намёк на то, что происходящее является плодом воображения его умирающего сознания. Он наблюдает сам за собой. Хотя порой для таких сцен оператор просто первого попавшегося ассистента или актёра подзывает. Можно гадать, чей это был глаз, строить глубокомысленные теории, а на деле окажется, что это радужка внучатого племянника режиссёра, заглянувшего его проведать на съёмочную площадку.
В середине фильма среди быстро мелькающих кадров флешбэка героя, когда комиссар наливает ему вино в кружку, лежащий в ванной Депардье показан уже полностью голый спереди. Но заметить это можно только если поставить низкую скорость воспроизведения кадров. Какой сакральный смысл был в том, чтобы демонстрировать во весь экран его огромный волосатый живот и крошечную пипиську – даже не знаю, но актёр без комплексов. Тогда же можно увидеть промелькнувший кадр, где в руках писателя револьвер, который он достал из сумки. Это говорит о том, что он явно причастен к убийству.
К слову, из-за тучности Депардье, драматическая сцена самоубийства его героя превращается в фарс. С психологической точки зрения накал страстей показан очень хорошо – писатель не может уже выдержать мучительного внутреннего напряжения, он изнеможён и на грани помешательства. Но когда Депардье с простреленной головой лежит с огромным колыхающимся животом на траве, так и хочется сказать: “Какого хряка завалили!” Может быть благодаря таким моментам, просмотр фильма, несмотря на его мрачную тематику, прошёл у меня достаточно легко.
Продрогшему писателю дают плед. Он выглядит тут как уличный бродяга.
Каждому новому посетителю участка, предлагают тёплый плед и молоко. Плед можно сравнить с саваном, покрывало, которым накрывают тело в гробу. Или же тут просто ассоциация с могильным холодом, окоченением трупа, отсюда и необходимость согреться. Когда Онофф переодевается в сцене в ванной, которая описывалась выше, он сам накрывает себя белой простынёй, что уже точно можно сравнить с саваном.
Согревшись, писатель начинает качать права.
Молоко предназначено для младенцев, которые только что явились в новый для них мир. Молоко и мёд являются напитками жизни и часто применяются при инициации и в погребальных обрядах, символизируя райскую пищу. Подобная символика связывает корову и пчелу с древом Богини-Матери. У древних египтян молоко, как сакральный символ самой жизни символизировало пищу духовную и процесс познания, являясь неотъемлемым атрибутом ритуалов, посвященных воскрешению Осириса.
Молоком многие народы «кормили» своих умерших, надеясь на их сытое существование в загробной жизни. Символы молока и воды, рассматриваемые вместе, олицетворяют, соответственно, дух и материю.
Славянская мифология предлагает нам огромное количество сюжетов и верований, связанных с молоком. Например, вера в то, что дьявол не может умыться чистой водой, а только молоком.
Герой Депардье в ярости выплёскивает молоко на лицо деда, который его дал и тот как бы умывается молоком. Онофф не желает быть младенцем в новом мире, в который попал. Свой поступок после объясняет комиссару, что пока он рос в приюте, ему постоянно давали молоко утром и вечером – надоело.
Умойся молочком, дедуля! После такой выходке капитан бьёт на отмашь по лицу Оноффа и тот приходит в крайнее изумление от этого удара, судя по его лицу. Очевидно, он привык, что ему всё сходит с рук. После этого писатель затевает драку с капитаном и к ней присоединяются другие полицейские.
Герой Депардье в состоянии болевого шока.
Из-за сцены с молоком, у Оноффа начинается драка с полицейскими. Когда полицейские отбили ногами герою Депардье яйца, он так лежал, не двигаясь, что я подумал, его убили. Но при появлении комиссара писатель быстро пришёл в себя.
До этого он успевает укусить руку негра. Можно тут аллегорически сказать, что он кусает руку дающего. Так и раньше герой в своей жизни поступал, судя по всему. Сейчас бы сцену с негром посчитали расистской, но 30 лет назад толерантной шизофрении вконец обнаглевших меньшинств ещё не было.
Часы без стрелок как символ безвременья.
Пока Онофф ждал комиссара, в кадре возникли часы с отломанными стрелками. Как бы безвременье. Писатель спросил: “Могу я узнать который час или мне ждать приезда Хамфри Богарта?” Фраза явно вставлена в фильм не просто так, но я, к сожалению, практически не знаю биографию и фильмографию данного актёра, чтобы однозначно расшифровать сказанное.
Могу предположить, что фраза по Хамфри Боагрта отсылка к фильму “Касабланка”. Там главный герой Рик Блейн (Хамфри Богарт) — получает в руки проездные документы двух убитых немецких курьеров, которые позволяют свободно перемещаться по французским территориям, не попавшим под оккупацию Германии, и даже попасть в нейтральную Португалию. От него их требуют и ждут бывшая любовница и её муж, которые хотят уехать за океан в Новый Свет.
Писателю отвечают, что сейчас 21:15. Если посмотреть на аналоговые часы – стрелки находятся в таком положении при указанном времени, как лежал труп Оноффа в лесу. Также практически ровно разделяется циферблат на части, земную и небесную. Но эти стрелки отломаны, поэтому полицейский участок находится одновременно и там, и там, между мирами.
Вместо молока Онофф просит вина, по его словам он пьёт и пишет для самоуспокоения. Сам Депардье тоже злоупотреблял вином. Вспоминаются тут слова Эрнеста Хемингуэя о своём пьянстве, что он выпивает за обедом два бокала вина, чтобы не сойти с ума от работы. Это внутреннее напряжение, которое давит, герой Депардье явно ощущает. Он взвинчен до предела. Хемингуэй, к слову, тоже в итоге застрелился (как и его отец), только из ружья, а не из револьвера, как Онофф.
Символических значений у вина очень много. Это жертва, очищение, скрытность, причащение, вечная жизнь, забвение и пр.
Мне попался интересный момент из “Одиссеи” Гомера: “Вино оглупляет человека, заставляя его то петь, то смеяться безумным смехом, то говорить слова, которые говорить не следовало бы”.
Очень точное попадание в сюжет! Онофф выпив, поёт:
«Вспоминать жизнь по глоткам,
С сожалением бросив взгляд
В смертный памяти капкан,
Проще нет стези назад.
Трудно чувство научить
Навыку всё забывать.
Искуплений не просить,
Очищение принять.
Просто,
С чистого листа,
Жизнь без прошлого начать»
В другой сцене допроса Онофф смеётся диким смехом, смотря на комиссара, играющего в Коломбо. Наконец, когда он в очередной раз вышел из себя и готов уже наброситься на героя Полански, крича с безумными глазами, тот ему говорит: “Вы вот-вот совершите ещё одно преступление, Онофф. Советую вам замолчать”. Писатель говорит то, что не следовало бы.
Вспоминается статья “Как не надо себя вести в милиции” про то, кого там бьют:”80% доставленных — люди случайные: бомжи, пьяницы или, наоборот, интеллигентные, но на повышенных тонах разговаривавшие с нарядом милиции, а уж тем более сопротивлявшиеся, толкавшиеся, одним словом не сразу прошедшие в отделение. Как правило, они усугубляют своё положение, поднимая крик в дежурной части: “Буду жаловаться! Дойду до Генерального прокурора! Оторву погоны!””
Вино – древний знак, отождествляемый с кровью человека. Наиболее древние свидетельства мифологического тождества вина и крови обнаруживаются в среднехеттских текстах присяги воинов, где совершающий обряд, возливая вино, восклицает: “Это же вино, это кровь ваша”. Продолжение с сохранением тех же словесных формул ближневосточной традиции появилось после в гностических книгах и официальной христианской мифологии – в словах Иисуса Христа, взявшего чашу вина и сказавшего: “сие есть кровь моя”. (Матф. 26, 28).
В фильме вино можно трактовать как намёк на кровь от смертельного ранения самого Оноффа или на желание забыться. Вино могло заменять жертвоприношение кровью, которое приносилось мёртвым.
Герой Депардье с лицом запойного пьяницы смотрит, как ему комиссар наливает целую кружку вина, чтобы у него развязался язык. Чем больше писатель пьёт, тем больше вспоминает то, от чего пытался убежать.
Чтобы прекратить истеричный смех опьяневшего от вина писателя, трое подошедших полицейских бьют его лицом об стол в стиле классических сцен допроса обвиняемых в сериалах про плохих ментов. Кровь с лица Оноффа брызгает на его детскую фотографию, лежащую на столе.
Вино пробуждает в человеке дикость, склонность к грязи. Согласно давней древней притче раввинов, дьявол закопал среди корней самого первого, посаженного Ноем виноградника, льва, овцу и свинью. Поэтому и человек, пьющий вино, нередко уподобляется какому-то из этих трёх животных. Онофф то рычит, как лев, то ведёт себя, как свинья в отношении окружающих, которые к нему доброжелательно настроены, то превращается в кроткую овечку, когда вспышки ярости проходят.
Депардье демонстрирует лошадиную улыбку в стиле Фернанделя. Шикарный кадр. Характерная черта внешности актёра – мясистый нос, раздвоенный посередине. Его Депардье сломали, когда он пытался заниматься боксом в молодости.
Произошло то, что Онафф никак не ожидал.
Лечебная полицейская терапия – помогает от амнезии у задержанного. После такой процедуры, к герою Депардье стала быстро возвращаться память и он стал давать признательные показания.
Довыёбывался.
После терапапии принуждения “морда-стол”, Онофф приходит в себя и рассказывают, что его настоящее имя Блез Февраль. Писателя так назвали в честь праздника святого Блеза, когда его нашли морозной февральской ночью. Святой Блез сначала был врачом, помогавшим доставать застрявшие в горле предметы, а потом стал епископом. Согласно легендам, люди приходили к нему, чтобы найти лекарства для своего духа и своего тела. Опять же писатель воздействует на души.
Онофф пояснят, что в армии не служил, отца не знает, поэтому его биографию не стоит принимать всерьёз, он её выдумал. Таким образом он пытается доказать, что он не убийца.
“Когда вино входит, секрет выходит”. Мидраш Раббах Личб, около 625 г.
Вино – враг всякой тайны. Чем больше герой Депардье принимает на грудь, тем ближе он к тому, чтобы открыть свой секрет для самого себя.
У античных греков вино считалось эликсиром жизни, поэтому их жрецами запрещалось устраивать возлияния в честь подземных богов. Пока герой Депардье пьёт, он как бы живёт ещё в старом мире.
Любопытен следующий диалог:
– Как вы здесь живёте? – вопрошает Онофф, смотря на лужи воды на полу.
– Как мы здесь живём? – как будто удивляется комиссар.
– Как вообще здесь можно жить, – добавляет другой полицейский.
Это уже не жизнь. Это за её пределами. Диалог с двойным смыслом.
Оноффу даже ложно поверить в то, что это не сон. Настолько абсурдной ему кажется ситуация, в которую он попал.
В середине фильма многое из происходящего кажется уже просто сном героя. Сейчас он проснётся и нам покажут, что всё это было не наяву. Режиссёр предугадывает это и чтобы развеять у зрителя эти сомнения, происходит пробуждение Оноффа, который ненадолго заснул в тёмной подсобке или камере (ассоциация с могилой или склепом?) полицейского участка.
Писатель просит любовницу: “Пола, свари мне, пожалуйста, кофе. Свари мне кофе. Мне приснился кошмар, ужасный кошмар. Мне снилось, что я убил издателя и забрал себе рукопись. Я бежал, бежал, бежал к тебе. Но твой дом оказался полицейским участком со странным комиссаром, который знал наизусть все мои романы. Пола, дай мне лист бумаги, дай мне лист бумаги, мне надо всё это записать”.
Когда страшный сон оказался явью.
Внезапно Онофф обнаруживает себя в наручниках – это был не сон. В тоже время зрителю проговаривается уже как будто концовка: издатель хотел унести рукопись, а сам Онофф не хочет ничего публиковать, вот он его и убил. Осталось только до признания его довести комиссару. Но в итоге это оказывается обманкой, ложной трактовкой сюжета.
Придя в себя, писатель берёт светильник и видит на стенах множество надписей, оставшихся от тех, кто был на этом перевалочном пункте до него.
Герой Депардье осматривает место, где он спал. Эта камера или келья напоминает склеп.
Онофф освещает тьму фонарём, изучая, где он находится.
Среди надписей на стене ясно различима гексаграмма, которая чаще всего называется “звездой Давида”. Значений у этого символа много, в том числе в магии. Например, в христианстве гексаграмму связывают с 6-ю днями творения, с Вифлеемской звездой и символом борьбы Бога с дьяволом. В алхимии гексаграмма стала символом философского камня, т. к. представляет собой единение противоположностей. Но я не уверен, что она показывается в фильме с каким-то тайным умыслом, а не является просто элементом декора вместе с другими надписями. Кстати, любопытна дата ниже звезды Давида – в 1909 году умер знаменитый итальянский исследователь человеческих душ Чезаре Ломброзо. Но вряд ли у надписей на стене есть хоть какой-то смысл, кроме как показать, что до Оноффа здесь было уже много душ.
Фонарь, символизируя победу света над тьмой, раздвигает рамки времени, отведённого для активной жизнедеятельности человека. Внутренний свет фонаря символизирует свет человеческого души, частичку Бога в каждом из людей. Как бы ни бушевали снаружи бури, какие бы не происходили события, пока горит внутренний огонёк, душа человека жива и есть надежда на изменения к лучшему.
Фонарь как образ может символизировать желание человека выяснить правду в отношении определённой ситуации, пролить свет на ситуацию.
Онофф пробуя одну ручку за другой, обнаружил, что все они не пишут. В тот момент он ещё не понял, что это значит, порвав лист бумаги.
Попросив бумагу, Онофф пробует писать. «Пишут не потому, что приходят идеи, а потому что ничего другого не умеют», – комментирует он приступ своей графомании секретарю. Но ни одна ручка не пишет, машинка, как оказывается после, тоже печатает на листах, не оставляя букв.
“Если я кому скажу, мне никто не поверит. Как такой абсурд вообще возможен? Как?!” – поражается Онофф, закрывая руками лицо.
Это безвременье, а все в этом участке люди – призраки, они уже не могут ничего создавать в материальном мире. Ты уже сделал за свою земную жизнь что мог и больше ничего не в состоянии добавить.
Очередная подсказка от местного деда-служащего, который говорит, что ему в этой глуши всё нравится: “В город меня даже мёртвого не затащишь”.
Когда комиссар показывает Оноффу старые снимки, найденные у него дома, писатель начинает припоминать, кто на них, т. к. это люди из его жизни, он сам их фотографировал. А потом перестал это делать, ушёл в депрессию и потерял мешок с фотографиями, которые безуспешно пытался найти у себя на ферме. Он потерял себя. Для этого он и побрил лицо, избавившись от бороды, за которой прятался от окружающего мира, чтобы посмотреть, какой он на самом деле.
Онофф захотел увидеть себя таким какой он был много лет назад. Без бороды герой Депардье даже как-то помолодел.
“Журналы, фотографии, телевидение – всё это скорее скрывает, а не показывает лицо”, – говорит Онофф комиссару, когда тот удивляется, что сразу его не узнал.
Свою детскую фотографию Онофф в итоге тоже опознаёт, у него определённо связаны с детством не самые лучшие времена, вот он и не хотел туда возвращаться и выдумал себе новую биографию. Не исключено, именно поэтому у него нет своих детей. Порой те, у кого было несчастливое детство, не хотят заводить детей, чтобы не возвращаться в неприятное травмирующее время.
Например, тот же Микки Рурк в детстве подвергался насилию со стороны садиста-отчима, работавшего в полиции и в итоге, выбив ему зуб, ушёл из дома. Хотя у него, было множество любовниц, детей у него нет. Хотя он не стерильный, вторая жена Кэрри Отис от него в своё время всё-таки забеременела, но неудачно.
В начале допроса мышеловка в шкафе открыта и с сыром, в конце захлопута и без сыра.
Неоднократно камера оператора фиксировала свой взгляд на мышеловке с сыром, которая стоит в шкафу. Если на стене висит ружье то оно должно выстрелить, как говорится.
Сначала Онофф символически попадал в капкан, пытаясь убежать из полицейского участка. Когда же герой Депардье начинает рассказывать про своего друга бомжа Фабьена и говорит, что посвятил ему свой роман “Дворец девяти пределов”, комиссар ошарашивает его заявлением, что он никогда никому не посвящал своих произведений. Онофф не верит услышанному и комиссар даёт ему книгу с этим романом. Писатель листает его и действительно не находит посвящения, удивлясь: “Этого не может быть!”
В итоге Онофф непроизвольно сознаётся, что один из самых сильных его романов “Дворец девяти пределов” на самом деле написал Фабьен, а он присвоил чужую вещь и выдал за свою. В этот момент из шкафа слышится писк мыши, попавшей в мышеловку. Чеховское ружьё выстрелило.
Этот грех явно очень тяготил героя Депардье, раз он ушёл в затворничество. Тот, кто подарил Оноффу сначала заботу и псевдоним, а потом свои слова, так и остался в забвении, а он получил славу и гонорар.
Найдя в горе снимков фотографию своего друга Бомжа Фабьена, герой Депардье трепетно показывает её комиссару.
Фото бомжа Фабьена ближе.
Свои снимки Онофф делал на старый дальномерный фотоаппарат Leica III, который выпускался, когда он родился. Примерно такой, как на картинке выше, точную модифиацию сложно рассмотреть в фильме, слишком далеко показан фотоаппарат.
“Я сам ещё не верю, что прожил эти дни, узнал этого человека, сошёлся с ним. И вот его тело рухнуло, как огромный осколок скалы у меня на глазах. Последний раз он ловил воздух всем телом и я написал эти страницы. Его глаза кричали бездонной пустотой, его губы молили о несорвавшемся стоне. Казалось, что всё его тело тоскует о нём”, – этот отрывок из “Дворца девяти пределов” комиссар зачитывает полностью в начале фильма и потом частично цитирует его снова. Это явный намёк на то, что случилось с Оноффом в лесу. Он не вспомнил этот текст, потому что не он его написал, а тот бомж. Поэтому и память писателя подвела.
С этим бомжом Фабьеном, конечно, история интересная. Дал герою псевдоним Онофф, жил под мостом и выглядел сумасшедшим. Бросать бездомную жизнь отказался, когда писатель пытался его забрать с улицы, начав зарабатывать.
Онофф к концу жизни сам стал на бомжа похож. Обратите внимание, как его образ похож на Фабьена.
Всю жизнь Фабьен писал тысячи бессвязных слов, оставляя их на любом подвернувшемся клочке бумаги. В какой-то момент герой получает от него посмертное письмо с непостижимыми грамматическими нюансами, ставящим перед ним вопрос о новом измерении писательского мастерства. Он пытается 3 года понять шифр записей Фабьена и, очевидно, именно в этот момент сходит с ума.
Чтобы понять сумашедшего, нужно стать таким же сумасшедшим, научиться видеть его глазам мир, понимать его словами. Герой Депардье в итоге сумел представить общественности после расшифровки гениальный труд Фабьена в виде романа “Дворец девяти пределов”, но в этот момент его душевное здоровье, скорее всего, окончательно надломилось: “Я уже был трупом, но об этом знал только я”.
Хотя писателю в фильме всего 48 лет, выглядит он обросшим с седеющей бородой как-то старше своих лет.
Рассказывая про разгадывание шифра тетрадей бомжа, герой Депардье говорит: “..по чистой случайности встречались два слова, объединённые общим смыслом…” Я это запомнил и потом, когда полез в итальянскую википедию в надежде найти больше информации про символику фильма, которой там не оказалось, увидел имя героя Депардье – Onoff. На слух второе “ф” было незаметно. Тут у меня возникла идея, а что если это – on и off. Включение и выключение. Вот откуда псевдоним, скорее всего, если следовать логике шифра этого бомжа. Два слова, объединённые общим смыслом.
Воспользовался гугл-переводчиком для перевода фамилии героя Депардье с итальянского. На французском то же самое значит. Вроде бы на поверхности лежит значение псевдонима, но я не сразу это увидел. Когда человек рождается его как бы включают, а когда умирает – выключают.
После того, как Онофф покаялся в том, что присвоил работу Фабьена, у него как будто груз свалился с плеч, он стал вспоминать и дальше очень быстро, что было давно и совсем недавно под участливые расспросы комиссара. В итоге писатель вспомнил, что он убил себя недавно в том лесу. Увидел картину прошедшего дня абсолютно ясно.
Когда герою Депардье дают предсмертную записку, написанную им самим, он зажмуривается и на его лице читается боль. Его принуждают вспомнить то, что он так хотел забыть. Нет больше ни малейшего шанса для бегства.
Онофф всё окончательно вспомнил. Обрывки воспоминаний соединились в единую картину.
Потрясённый писатель, знающий теперь всё, что с ним произошло в последние часы. Излишне говорить, что выражение лица Депардье в этот момент бесценно. Ещё недавно его герой кричал в полицейском участке, требовал, угрожал, смеялся, сейчас он полностью сокрушён открывшейся правдой. Человек сопротивляется переходу из одного состояния в другое. Также когда дома долго сидишь (например, на самоизоляции), не хочется уже выходить на улицу.
Когда писатель открыл шкаф, то мышеловка была захлопнута, но мыши в ней не было, а сыр был съеден. Тут можно это трактовать двояко. Например, он сам в мышеловке вместо мыши. Или что он получил славу (съел сыр), но за присвоение чужой вещи его не будут наказывать. Комиссар в конце говорит, что его последняя неизданная рукопись – лучшее, что он написал и не написал.
Осознав, что с ним случилось, Онафф был ошарашен.
Комиссар и его секретарь в момент прозрения Онаффа сопереживают ему, вспоминая, как сами прошли через подобное.
Дождь прекратился и засияло солнце, когда Онофф всё окончательно вспомнил. Ему позволили позвонить любимой женщине по телефону. Несколько раз он набирал её номер, она его слышала, а он её нет. Тут стоит упомянуть народные поверья, что умерший человек, пока не исполнится 40 дней, всё ещё находится на Земле. Звонят телефоны, но в трубку молчат, также звонят в дверь, но за ней никого нет. Это довольно известный факт, который у многих повторяется. Может быть, в фильме была отсылка именно к этому.
Страх писателя – страх чистого листа. Внезапно в конце Онофф узнаёт, что секретарь, ведущий всё это время протокол, ничего не напечатал на бумаге. (Внимательный зритель и раньше мог это заметить в сцене, где он брал лист из машинки и уносил в шкаф.) Поэтому он и не дал воспользоваться печатной машинкой писателю, когда ему надо было зафиксировать на бумаге мысль, а ручки не писали. В тонком мире ничего нельзя записать. Этот момент снова заставляет задуматься о предсмертных глюках писателя и что всё происходящее – последнее, что проносится в его умирающем мозге. В полицейский участок он, наверное, в детстве попадал, отсюда и детская фотография в его предсмертном видении.
Детская фотография 5-летнего Оноффа, которую он сразу не узнал или сделал вид, что не узнал. На ней брызги клюквы, его крови, когда его головой полицейские стучали о стол. Смотришь часто на детские фото людей, сколько в них жизни, энергии, надежды на будущее и потом душу человека словно через соковыжималку пропускают, выжимают как лимон и уже ничего не остаётся от него.
Пранк напоследок. Я решил сделать комиксы с кадрами из фильма в стиле смешного перевода. Кстати, в сцене со звонком у Оноффа разные ботинки на ногах.
В конце Онофф выходит из здания, где находится полицейский участок, и зрители видят, что оно похоже на полуразрушенную церковь. Об этом напоминают остатки колокольни. Отпевание покойников происходит именно там.
Многие, наверное, подумают, что герою Депардье ещё нужно в жизни, с жиру бесится: есть слава, деньги, женщина, какие-то друзья. Но жизнь – это процесс. И его внутреннее состояние связано не с внешними обстоятельствами, а с накопленными душевными преживаниями. Если Онофф находился долго в негативном процессе, например, безуспешно пытаясь расшифровать тетради бомжа Фабьена, то он очень далеко ушёл по отрицательной шкале эмоций, накопив стресс. В итоге всё это довело его до изнеможения, когда уже не можешь всё это вытерпеть. Выйти из этого состояние для него было слишком тяжело самому, на постепенную реабилитацию, даже если бы его принудительно госпитализировали в психиатрическую клинику, ушли бы месяцы, если не годы.
Этот писатель просто перегорел. Творчество требует слишком высоких психоэмоциональных затрат, если мы говорим о качестве. Даже про себя скажу, настолько глубокое погружение в этот фильм мне потребовалось, чтобы его после просмотра осмыслить, что я сам себя стал ощущать между мирами живых и мёртвых, как будто я невольный свидетель в этом полицейском участке того, что происходит с героем Депардье. Потом долго приходил в себя после написания рецензии. И это всего лишь обзор фильма, можно представить, насколько сильно Онофф выработал себя, когда писал большие романы, которые высоко оценила публика.
Это не понять человеку, которую всю жизнь выполняет обычную работу и не ставит себе великих целей. Такие люди себя вырабатывают постепенно и незаметно к пенсии. А когда человек ставит перед собой большие задачи, он гораздо быстрее тратит свои внутренние ресурсы и потом у него даже может не быть уже сил, чтобы просто жить.
Стоит обратить внимание на возраст Оноффа. Ему в фильме 48 лет. Последнее крупное произведение “Дворец девяти пределов” он выпустил 6 лет назад, согласно по фильму. До этого он трудился 3 года над этой книгой и в момент начала работы у писателя началась, по его словам, чёрная полоса. Таким образом он погрузился в кризис в 39 лет – это кризис среднего возраста у мужчин. Самому Депардье на момент съёмок фильмы шёл 45-й год. Возможно, он так хорошо сыграл, т. к. сам ощущал нечто похожее в своём возрасте.
Здание полицейского участка в полуразрушенной церкви. Как говорит герой Депардье в ходе допроса: «Параллельные прямые не пересекаются. Но представьте, что далеко-далеко в космосе есть точка, где они все-таки сходятся. Назовем её «неправильной» точкой». Вот такой неправильной точкой стал этот полицейский участок, где пересеклись два параллельных мира живых и мёртвых.
На гербе, висящем на здании, сверху написано “полиция”, чуть ниже слева “potentia” – власть, а в самом низу стоит XIII. C. (centum) – 13 век. Хотя герб выглядит потёртым, но смотится как новодел.
Дальше успокоившегося героя везут на автобусе по этапу куда-то дальше в потусторонний мир. Куда – неизвестно. Может, в седьмой круг ада Данте, куда отправляют самоубийц до Страшного суда. Тогда понятно, почему за руль садится капитан, самый жёсткий из всех полицейских в участке и самый старший по званию после комиссара. Он не даст герою сбежать.
Дед, похожий на старого Гарика Харламова, обслуживает уже следующую душу, попавшую в их участок.
Оноффа сажают в автозак.
Соскочить у героя Депардье не получилось.
Прощание с комиссаром.
В седьмом круге ада, страж которого – Минотавр, томятся те, кто совершил насилие, в том числе над самими собой. Самоубийц там в виде деревьев терзают гарпии. Но хочется верить, что герою уготована лучшая судьба в загробном мире, всё-таки в конце он оказался не таким уж плохим человеком. Возможно, он будет жить в сельском городке, который показался вдалеке, вместе с другими душами людей. А может, всё увиденное лишь его предсмертные видения.
Героя Депардье куда-то увозят. На горизонте бордо Санто-Стефано-ди-Сессанио.
Вот этот городок ближе на современном снимке.
Мне сначала казалось, что место действия фильма находится во Франции, но оказалось, что он снят полностью в Италии. Видовая съёмка прошла в местечке рядом с коммуной Санто-Стефано-ди-Сессанио в регионе Абруццо. В фильме показаны лес этого региона и вид на борго в самом конце фильма. Изучив это место по гугл-панорамам, я так и не обнаружил здания, из которого в конце выходил герой Депарде. На картах в этом месте мало точек съёмки и не все дороги отражены. Возможно, дом специально построили для съёмок, хотя для небольшой сцены это кажется слишком избыточным. Я видел фотографии подобных одиноко стоящих построек на холмах в тех местах, так что может быть и реальный старый дом.
Павильонные съёмки прошли на территории всемирноизвестной студии Чинечитта, которая расположена в юго-восточном пригороде Рима на Тускуланской дороге, примерно в 9 км от исторического центра столицы Италии. Дословно с итальянского Cinecittà переводится как город кино или киногород. Это итальянский Голливуд, где снимали свои фильм многие знаменитые режиссёры. Площадь студии – 40 га.
“Простая формальность” – кино не шедевральное, но неплохое. Было интересно разгадывать данный ребус. Наверняка там ещё какие-то пасхалки спрятаны режиссёром. Хотя трудно сказать, насколько глубоко стоит копать. Фильм может быть глубоко пропитан скрытым символизмом или же просто создавать атмосферу, где знаки и символы мало что значат сами по себе.
В картине есть своя атмосфера, весьма неплохая игра актёров, он хорошо снят и сопровождается яркой музыка Эннио Морриконе. Кстати, в фильме можно увидеть его сына Джованни Морриконе в небольшом эпизоде, когда его героя мельком показывают в уезжающей от домика Оноффа машине.
Сынок Морриконе по блату сыграл в фильме крохотную роль Стефана, который приехал с Полой навестить писателя. Онофф говорит про них: “Они друзья, которые не переносят друг друга”. На редких кадрах Джованни показан в основном сзади, это чуть ли не единственная сцена, где можно увидеть его лицо, когда он машет Оноффу рукой, уезжая. Больше он в кино не снимался. После как режиссёр снял сам пару неизвестных фильмов, но карьера так и не пошла. Зачем напрягаться, когда у тебя такой отец, который всем обеспечил.
Сценарий “Простой формальности” интересен, но сыроват, как мне кажется. Явных огрехов нет, но не хватает информации. Много остаётся вопросов. Что довело писателя до крайнего шага: истощение от работы, затяжная депрессия, какие-то события? Мы видим его внутренее состояние, но можем лишь догадываться, как он к этому пришёл.
Кто была эта Пола, с которой у него был последний роман? Почему он путался в показаниях с кем был и сколько времени провёл на своей ферме? Почему не смог соврать, как провёл последние несколько часов? Почему души умерших стали полицейскими в загробном мире? Куда героя всё-таки в итоге везут?
«Ты должен удовлетворить аудиторию, но оставить её слегка голодной, чтобы ей хотелось ещё. Сегодня фильмы пытаются объяснить абсолютно всё, и к концу это становится скучно». Роман Полански.
В принципе, я согласен цитатой Полански выше. Понятно, что определённая недосказанность оставляет пространство для фантазии, но хотелось бы всё-таки хоть какого-то намёка, полунамёка.
Конец. Герой Депардье смотрит с тоской на удаляющийся от него полицейский участок, пограничный пункт, который проходят души умерших. Он прощается со своей земной жизнью. В его глазах одновременно страх неизвестности и надежда на будущее в новом для него мире. Что его ждёт дальше, он не знает. Может быть он будет жить дальше, если так можно сказать про душу в тонком мире, в том городке, в сторону которого направился автобус.
Попалось любопытная информация в одной рецензии, что какому-то человеку, находящемуся в депрессии попался этот фильм и после просмотра потребовалась помощь психотерапевта. Я, честно говоря, несмотря на тематику, не увидел в нём ничего особенно депрессивного. Может быть, потому, что смотрел отстранёно. Вот современные фильмы реально угнетают после просмотра от их выхолощенности, бездарности, глупости, античеловечности и обилия агрессивной пропаганды новых левых (климат, феминизм, гомосексуализм и пр.).
“Простая формальность”- это хорошее старое кино, не хватающее звёзд с неба и не претендующее на шедевральность, но потраченного на него времени не жаль. Мне было интересно после просмотра несколько дней обдумывать символику фильма и давать ей трактовку. Пока я писал свой кинообзор, неоднократно этот фильм пересмотрел, в нём есть определённая эстетика. Когда я только начал его включил, мне казалось, что нечего будет написать о нём после просмотра, а в итоге получилась большая статья.
