В книге статей и очерков «Художники. Реставраторы. Антиквары» народного художника РСФСР В.Н. Яковлева, который много лет посвятивил реставрации полотен старых мастеров и тесно соприкасался в связи с этим с антикварным миром, есть любопытные воспоминания об этой среде.
“Любить и понимать живопись старых мастеров — далеко не одно и то же… Знатоков и подлинных ценителей у нас в России вообще были единицы… имена их знали наперечет. Но коллекционеров было больше. Спрос на произведения старого искусства породил и особую профессию — антикваров.
И среди этой публики были свои, весьма любопытные типы. Антикварное дело — вообще дело тёмное. В бриллиантах, скажем, в биржевых акциях разобраться привычному человеку куда легче. А отличить подлинного Рембрандта от фальшивки, да еще сделанной умелым, знающим человеком, зачастую под силу только квалифицированным знатокам, да и они подчас ошибаются.
Деньги за подобные подделки платились иногда огромные, а потому и понятен тот азарт, которым были проникнуты многие антикварные сделки.
Не было спорта более увлекательного, чем купля и продажа старых картин и предметов искусства. Эта область имела и своих подвижников и энтузиастов, и жертв, и героев.
Я знавал людей, затративших на покупку картин, форфора, гобеленов и старой мебели состояния, а в их коллекциях — хорошо, если каждая десятая вещь была ценной и подлинной. Поставляли любителям и коллекционерам все эти «objets» антиквары. Среди них были и просто лихие жулики, которые хорошо знали, что торгуют фальшивками, были тихие энтузиасты, по-настоящему влюбленные в старое искусство, которым было жаль расставаться с найденным где-нибудь редкостным произведением искусства.
Были и вовсе чудаки, верившие в любой вздор — лишь бы он был написан на старой доске да залит кофейно-рыжим асфальтом.
Были и подлинные знатоки. Таких было мало, и как это, увы, часто бывает в жизни, с их мнением не всегда считались, так как скромная манера поведения не всегда бывает в чести. Антиквару нужны были особые качества: большая самоуверенность, апломб, умение втирать непосвященным очки. И много тёмных дельцов, обладая только такими талантами, делали в антикварном мире погоду.
Антикварные интересы объединяли и богачей-коллекционеров, и торговцев этим товаром, и агентов, рыскавших в поисках ценностей по квартирам и имениям разорившихся дворян, и бедных любителей-энтузиастов, мечтавших на одной счастливой сделке создать состояние (и такое случалось!), и разных искателей кладов, и экспертов при музеях, и реставраторов. Вся эта публика была, как ржавчиной, проедена антикварным азартом. Всех их объединяло одно и то же братство, имевшее своих адептов по всему миру.
Хороший антиквар должен был быть в курсе международных аукционов, знать, что сейчас в ходу, но что большой спрос, кто из мастеров котируется выше всего, иметь самые разнообразные связи, начиная от барского лакея до великого князя.
Большинство видело в коллекционировании средство верной и легкой наживы. Были и люди, у которых довольно своеобразно переплетались и то и другое.
Была и еще категория любителей и коллекционеров, в собирательской страсти которых подлинная любовь переплеталась со снобизмом и своеобразным стремлением не отстать от модных настроений.
В московском антикварном мире царили нравы отнюдь не высоко этические. Обман, подделка, очковтирательство — все это было распространенной и общепринятой манерой во взаимоотношениях.
Я помню многих из московских антикваров, все они копошились, как черви в рокфоре, в развороченных революцией заветных богатствах московского дворянства и купечества. …
Финифть и золото табакерок, французских и русских, эмали и миниатюры, фарфор, английские гравюры, картины всех школ и мастеров, монеты камеи и геммы, античные статуи, египетские папирусы … – все это в безумном листопаде кружилось под ударами революционного вихря. Найти, поймать, продать, нажить, угадать лучшее и оставить его себе в ожидании более выгодного момента — вот к чему стремился каждый антиквар.
Отличить подделку от подлинника, выбрать наилучший экземпляр, не дать себя провести другому такому же хищнику, суметь раньше продать богатому покупателю, которых не так-то уж было много на всю Москву и которых знали наперечет, иметь безопасный ход в иностранные миссии, уметь вовремя стушеваться, свалив, если надо, все беды на голову зазевавшегося партнера, бестрепетно идти на возможные подлоги и предательства — вот качества, необходимые антиквару-хищнику.
Изобретательность, остроумие, смелость и ловкость, а где надо безапелляционный апломб знатока и изысканные манеры старого аристократа служили тоже хорошую службу. Умение держать себя в любом обществе имело большое значение.
Оно обеспечивало доверие и возможность проникнуть в заветные родовые тайники. Сдержанные похвалы позволяли дешево приобретать первоклассные ценности, об истинном значении которых владельцы зачастую не подозревали. Горациевский принцип «nihil admirari» (т.е. «ничему не удивляться») был непременным условием. Неосторожно вырвавшийся возглас восхищения мог погубить всё дело. Резкая хула и критика также никуда не годились, ибо давали повод заподозрить человека в сознательном снижении цены. Барственная снисходительность, умеренные восторги, уменье проявить себя близко знакомым с историей предмета — вот тот способ, овладеть которым было равносильно знаменитому «Сезам, отворись!».
– Это неплохое распятие… Правда, слоновая кость не та, что в аналогичной вещи у князя Хилкова, и работа грубее, но ничего, ничего… Графиня Белосельская-Белозерская показывала мне перешедшее к ним от Орловых-Денисовых после брака ее сына — значительно более интересная вещь в таком же роде…
И владелец распятия, предполагавший, что он продает ценнейший уникум, смущенно замолкал, чувствуя благодарность, если милейший Х вообще соглашался купить вещь хотя бы за небольшие деньги. Выражения вроде: «Тетушка моя, жена посла в Париже, приобрела эту вещь у князя Багратиона», «Мы с вами не родственники? Мой старший брат был женат на княжне Голицыной», «Это каких Голицыных будет имение? Тех, кому принадлежит Марьино?», «Моя belle mere урожденная Оболенская», «Покойный батюшка в своем завещании», – все эти выражения и варианты на те же темы развязно произносились людьми, предки которых начинались с них самих. «В нашем курском имении…», «Наш бывший управляющий…», «Я решил расстаться с нашим родовым серебром…» – не сходило с уст разных темных личностей”.
*****
Собственно с описанных выше времён мало что изменилось. На том же Мешке сидит не мало жуликов, продающие поддельные монеты, которые простаки покупают, даже не задумавшись о том, что их могут обмануть.
Помню, ещё в 00-е был скандал, когда покупали заграницей по несколько тысяч долларов картины голландцев и потом подретушировав их выдавали за картины русских художников, продавая их в 10 раз дороже тем, кто не разбирался в этом вопросе.
При этом, как Мавроди, ограбив миллионы людей, придумал себе оправдание, что лечил людей от жадности, так и в современном нумизматическом мире считают совершенно в порядке вещей «поучить» начинающих или просто недостаточно опытных коллекционеров, сознательно сбывая им фальшивки. Ход рассуждений тут прост: «В свое время мне многократно пришлось обжечься на фальшивках, прежде чем я научился более-менее достоверно отличать их от подлинных монет — поэтому будет правильно и справедливо, если я в свою очередь преподам несколько жёстких уроков пришедшим в эту область позже меня».
